Зеленый гигант восстал над долиной, опираясь на свои изогнутые корни, словно мифический колосс, подпирающий плечами небо. Его движения были медлительными и какими-то неуверенными, словно он только что очнулся после долгого сна. Он немного постоял, неторопливо поворачиваясь из стороны в сторону всей кроной, словно озираясь. Гибкие лианы шарили по земле вокруг ствола, словно чуткие пальцы слепца.

Неожиданно огромная крона пришла в движение. Отяжелевшие от воды ветви энергично качнулись туда-сюда — и древо вдруг совершенно по-собачьи встряхнулось, обдав нас целым шквалом сверкающих водяных брызг. Освободившиеся от груза дождевых капель ветки распушились и бодро зашелестели на ветру. Потом древо приподнялось на своих гибких древесных ногах и тяжело сдвинулось с места. Земля под нами ощутимо вздрогнула. Лошади забеспокоились, но нам все же удалось удержать их на месте, дабы случайно не попасть под тяжелую поступь исполина. На нас древо не обращало ровным счетом никакого внимания. Не удивлюсь, если оно нас вообще не заметило.

Стоя под холодными струями непрекращающегося унылого дождя, мы в потрясенном молчании следили за тем, как древесный гигант медленно шествует по долине мимо нас в южном направлении. Туда, куда ушли грозовые тучи. Когда он уже почти скрылся из виду, мы так же молча повернули лошадей и медленно потрусили на юго-восток.

— Кто-нибудь скажет мне, что это было? — слабым голосом вопросил Грейн, когда мы оставили каменистые земли Грозовой Долины позади.

— Триант, — коротко отозвалась я, все еще пребывая под впечатлением редчайшего, необыкновенного зрелища, свидетелями которого нам случайно довелось стать.

— Да неужели? Вот, теперь мне сразу все стало ясно! — с сарказмом прокомментировал рыжеволосый дарг мой ответ.

Я усилием воли заставила себя вернуться к реальности.

— Трианты — древнейшие создания нашего мира. Они практически его ровесники. Согласно легенде, когда-то они были созданы Перворожденной Богиней-Матерью, супругой Всесветлого Бога Яра. Они были ее солдатами, ее верными слугами и помощниками, которые на заре нашего мира помогали ей преображать землю, насаждая новые леса по всей поверхности Террана и делая его пригодным для жизни… Честно говоря, я была уверена, что их уже нет в живых.

— Как оказалось, есть! — проворчал Грейн.

— Но как ты узнала, что это именно триант? — спросил меня Хират. — И что он вот-вот проснется?.. Кстати, Грейн, я до сих пор помню, что это ты его нашел. Надеюсь, ты счастлив?

Однако Грейн счел за лучшее промолчать.

— Честно говоря, это была просто удачная догадка, — призналась я. — Грейн в разговоре удивился, что, мол, такому гиганту здесь просто нечем питаться, и я совершенно машинально ухватилась за эту мысль. Я подумала, что он и впрямь выглядит на этом плато как-то слишком неуместно, как если бы кто-то принес его сюда уже взрослым… или если бы он сам пришел. Да и листва его выглядела как-то странно — на ней не было ни единой прожилки, как на обычных листьях — и вообще отдаленно напоминала кожу. А когда я решила рассмотреть лист поближе, он ударил меня током. Это было более чем странно для обычного дерева, даже во время грозы. Ну, а дальше — чистое озарение.

— Если тебе не трудно, озари и нас тоже, — попросил Грейн с заметно возросшим уважением.

— Дело в том, что трианты создавались на заре времен, когда земля была еще пустынной и неплодородной, иссушаемой солнцем и обдуваемой ветрами. Поэтому Перворожденной пришлось сотворить их такими, чтобы они могли получать пищу из уже имеющихся в наличии источников энергии. В ту пору грозы были настолько частыми, что казались оптимальным решением проблемы, и у триантов не возникало сложностей с пополнением жизненных сил. Они трудились дни и ночи, возделывая почву и засевая ее семенами — деревьями, кустами и травами. В конце концов, зазеленевшая земля напиталась влагой, покрылась лесами, и климат на Терране постепенно стал мягче. Грозы становились все более и более редкими, и трианты, в конце концов, остались практически без пищи. Вскоре у них уже не хватало сил, чтобы продолжать заниматься земледелием, однако к тому времени возникшие на Терране разумные расы с успехом взяли этот труд на себя. Скитаясь веками по земле в поисках скудного пропитания, трианты постепенно утратили свой прежний разум и превратились в гигантские бродячие деревья. В конце концов, одного за другим их покидали силы, и они останавливались на месте и засыпали глубоким сном. Большинство триантов погибло, так больше и не проснувшись, потерпев поражение в борьбе с ураганами, короедами и временем. Но этот… Этот триант получил шанс выжить, по чистой случайности забредя однажды на месторождение железной руды. И теперь он, видимо, кочует вслед за бурями по всей Грозовой долине, не выходя за ее пределы и впадая в спячку в периоды между грозами. Гроза пробуждает его к жизни, но при этом он настолько наэлектризовывается, что находиться рядом с ним становится просто опасно.

— Ничего себе!.. — пробормотал Грейн, явно впечатленный услышанным. — Бедняги… Возделывали, возделывали землю для других, а в результате сами погибли. Несправедливо как-то получилось, по-моему.

— Трианты выполнили свое предназначение, — неожиданно включаясь в разговор, возразил ему Сев. — Не многие из нас могут похвастаться тем же, а они достигли цели, ради которой были созданы — создали новый прекрасный мир. Да и жизнь длиной в тысячелетия короткой тоже не назовешь. Так что все это, скорее, повод для зависти, чем для жалости… Я бы сказал, им действительно повезло.

— Да уж, пожалуй, — тихо пробормотал Хират, похоже, полностью разделяя мнение своего среброволосого собрата. Прибавить к его словам, действительно, было нечего.

Некоторое время мы ехали в молчании. Потом я осторожно приблизилась к сереброволосому оборотню и вопросительно покосилась на него.

— Ну что, ты на меня больше не сердишься?

Несколько минут он молча смотрел на меня, потом ответил:

— Нет. Не сержусь, — однако голос его все еще звучал отстраненно. — Полагаю, теперь мы с тобой квиты.

— В каком смысле?

Сев бесстрастно пожал плечами.

— Я спас твою жизнь, ты спасла наши. Один к трем — похоже, теперь уже я твой должник.

— О… Не волнуйся, — кисло отозвалась я, будучи совсем не в восторге от такой сухой математики. — С моими талантами попадать в переделки ты со мной очень быстро рассчитаешься.

— Ну, уж дудки! — неожиданно сердито возразил оборотень. — Могу я хоть пару ночей отдохнуть спокойно, не просыпаясь каждые полчаса и не проверяя, цела ты или нет?

— А ты что, просыпался? — недоверчиво переспросила я.

— А как бы еще я обнаружил, что ты сбежала? — раздраженно отозвался Сев. И тут же с сарказмом добавил: — Я-то, конечно, сразу предположил, что уж какого-нибудь голодного хищника ты обязательно найдешь. А то как-то уж слишком спокойно день прошел — ни с кем не дрались, ни от кого не удирали… Ты бы этого так не оставила.

И, тем не менее, все равно тут же бросился спасать свою непутевую подопечную, подумала я.

— Так ты за меня волновался? — с легкой улыбкой поинтересовалась я, бросая на оборотня мимолетный кокетливый взгляд из-под ресниц. — Боялся, что меня хищник съест?

Однако Сев в ответ холодно смерил меня взглядом и отрезал:

— Нет. Боялся, что не успею съесть тебя первым… за то, что старших не слушаешься.

Я поспешно стерла с лица улыбку и виновато потупила очи. Сев ни на секунду не поверил в мое раскаяние и, вздохнув, укоризненно покачал головой. Впрочем, в глазах его уже не было прежнего холода.

Дождь уже закончился, и из-за обратившихся в бегство туч уже проглядывали последние лучи заходящего солнца. Впереди на небосклоне неожиданно возникло и заиграло сочными переливами невесомое коромысло радуги. Я запрокинула голову, с удовольствием любуясь ее необыкновенно чистыми ясными красками.

Вдали замаячила серая полоса наезженного тракта. Значит, скоро начнутся обитаемые земли. Оглянувшись мельком на сереброволосого оборотня, я случайно поймала на себе его задумчивый взгляд. Сев отвернулся, однако через некоторое время я снова почувствовала, что он наблюдает за мной.